Купить Лирика капсулы 300 мг телеграм Терек
Что я мог им сказать в своё оправдание? Ночью прошёл дождь, промокли до нитки, простудился. Мы выезжаем на этот раз уже на фронт! Работая в темноте с тяжёлым грузом, при малейшей неосторожности можно было обронить на цементный пол или на каменные помосты мины или бомбы, что вызвало бы страшной силы взрывы. Проработали так трое суток, потом стали падать в обморок, теряли сознание, никакие взыскания не помогали, производительность упала. А работу требуют, всё время подгоняют. Мы вступили в Донбасс. Два раза переделывал оформление. Умение хорошо плавать спасло меня. Из нашего полка в эту команду попало всего несколько человек, а остальные были все новые для меня люди, часть из них уже побывала на фронте, а большая часть ещё необученные новички.
Павел Максимович Цапко ( г.р.), старший сержант. До войны работал агрономом. 18 августа года призван в армию, в 7-й запасной стрелковый. В сборнике представлены материалы Третьей Международной научно-практичес- кой конференции, проведенной кафедрой журналистики Гуманитарного.
Но все обошлось благополучно. Прокладываем через лес и болотистую местность дорогу к передовой линии. Выкручены ноги, руки, порезали лицо. Оказывается, 10 дней назад они получили извещение, что их хозяин, 48 лет, убит под Моздоком. Хозяйка выделила для нас во дворе отдельную саклю.
Такая обида! Попробовал, устремил на меня глаза, как на зверя, но продолжал пить, видно, с большим удовольствием. Получили новое обмундирование. Эшелон дальше не идёт… Ехать нельзя… Поздно… Телеграмма — «Чертково занято немцами». Работаем с утроенной энергией. Хотелось сообщить, где я. Одна бомба попала в соседний с нашим вагон. У всех были озабоченные, злые, как будто бы обречённые уже на новое большое горе, лица. Некоторые, пользуясь темнотой, уходят в сторону, отстают и идут потом сзади вольным шагом. Может быть, вас уже и на свете нету?.. Голодные, утомлённые большими переходами, морально разбитые, движемся к Дону. Он ещё там. Питание хорошее. Туда ходят электрические поезда каждый час. По нашим расчётам мы уже должны были приблизиться к минному полю, водим миноискателями, но мин не обнаруживаем.
Население зажиточное, кушают белый хлеб. Остался с политруком разыскивать. Мы знали, что рядом с нами льётся кровь сотен невинных людей и это было куда лучшей, чем у политрука, агитацией отомстить врагу, не жалея своей жизни. Мне что-то кажется, что наш отделённый кабы тоже не был старым капитаном, а может и выше. Люди показались куда хуже, чем были в нашем батальоне. Закрепляю предохранитель и этого взрывателя.
А впереди всё голая степь, почти пустыня… Когда же ей будет конец?.. Многие плачут… До свидания, а может быть, прощай навсегда, родная Украина…. Утром возле крана в корыте я постирал своё бельё, предполагая, что таких прекрасных условий для этого дела вряд ли скоро придётся иметь. В этом городе формировался наш батальон, поэтому в батальоне много грозненских. Советских законов о равноправии женщин никто из этих полудикарей не признавал. Легли в саду под деревом, а утром догнали батальон на попутной машине.
В этой долине никогда почти не бывает ветра, но часто выпадают дожди. Вдруг вижу: метрах в трёхстах, немного в стороне, медленно движутся две танкетки. Минут 30 сбрасывали бомбы и обстреливали пулемётами. А дело было так. Достал полбуханки белого хлеба. Бои идут близко. Вдали виднелся Пятигорск. Проклинали эту баню. Каждые сутки, вернее, за ночь, надо пройти 50—60 километров. Где они — Котя, Сева, моя крошка Юрочка?.. Радуюсь, как будто нашёл счастье. Выпили, конечно. Здесь на переправе громадное скопление воинских частей, машин, обозов, беженцев, скота. Были очень рады этой встрече. Я, Чмыхало и писарь Кравченко живем в штабе.
В комнате, где разместился штаб и где мы жили, пятый день не растает лёд. Кстати сказать, с остатками нашего батальона отступало ещё несколько уцелевших частей. С большим удовольствием и огромным аппетитом мы опорожнили огромную кастрюлю вкусного супа. Не вспоминайте меня злом за это… Что даст моей Родине второй год войны? Командир роты наш и тот так хорошо не объясняет, как Цапко. Потерь не было и чай всё же попили. Дают в сутки по селёдке и сухарей. Остановились в чеченском ауле Курчалое.
Я подошёл и себе стал. Не вспоминайте меня злом за это… Что даст моей Родине второй год войны? К утру снова перешли Северный Донец, недалеко от впадения его в Дон. Такие же серые, измученные лица. Я в это время поровнялся с пушками, но убежать нельзя было, так как в этом месте с одной стороны улицы стояли дома, а с другой тянулась высокая стена. Меня вытащили на берег. Питание хорошее. Остался с политруком разыскивать.
Все улицы и переулки казачьей станицы были переполнены подводами, машинами, тракторами, всевозможными кибитками, отарами овец, стадами коров, лошадей, свиней. Сколько радости у меня! Не хочу быть убитым по-дурному, не увидев немца. Дождь, снег, всё время сыро. В долине — виноградники, но винограда, к сожалению, уже нет. Я ему откровенно рассказал, что со мной случилось. Пища удовлетворительная.
Работали все, даже командиры рот и взводов. Пошёл искать кипятку для чайника. Мост уже заминирован. Этот участок фронта становится решающим в обороне Грозного и всего Кавказа. Уткнулся лицом в землю, чтоб не видеть. Как теперь рад был, что шинель у меня осталась, а то в фуфайке не выдержал бы. За неделю он хорошо научился писать и читать, а через месяц писал уже лучше учителя, а ещё через некоторое время учитель сказал, что этот ученик уже всё знает больше меня.
Жили раньше хорошо. Так все мы думаем. Нас поселили в школе. Переходим границу Украины. Начинаю искать боковой взрыватель. Куда же нас теперь направят? Голодные, утомлённые большими переходами, морально разбитые, движемся к Дону. Сколько ушло времени на то, чтобы обезвредить и вынуть мину, я не знал, но мне казалось, что прошла целая вечность. Где же они подевались?.. Вместе с Рувимским мы решились пойти на хитрость.
Вечером дезертировали два осетина. Написал письма Вере и Ване, но никакой не было уверенности, что дойдут они к ним. Повозился, пока вымыл. Какая бесподобная красота! Эти столбы поставлены на могилах убитых и не снимаются, пока родственники убитого не убьют не отомстят убившего или его родственника. Работают много, с раннего утра до позднего вечера. Строго придерживаются своих обычаев и законов. Нёс из леса дрючок на топку.
Так печально окончилась история с калмыцким петухом. А немцы всё время бьют из орудий, миномётов, пулемётов. Сумки с петухом нигде не было. И когда восходит солнце, освещается сразу его вершина, потом тени спускаются всё ниже и ниже, и только минут через 15—20 освещаются все горы. Семья, в которой мы остановились переночевать, тоже оказалась из интеллигенции, и у нас завёлся разговор о писателях, книгах, композиторах и прочих других вещах совсем невоенного характера, и было приятно хоть на час перенестись мыслями в другой мир, который мы начали уже забывать. Оказывается, по их закону, после смерти члена семьи нельзя 40 дней носить днём с речки воду, а только после захода солнца, иначе душа умершего не попадёт в рай. Топить нечем, бурьян сырой, печек нет. Сегодня в торжественной обстановке принимали воинскую присягу. Наконец я получил письмо от Веры. Идём в самом арьергарде.
Ночуем в с. Есть мины секретные, мины-«сюрпризы», мины затяжного действия, чёрт знает, каких только нет! Да и сам доживу ли до того времени. Зима продолжается. Конечно, за 5 часов уставшие до предела, измученные, голодные мы пройти ещё 35 километров уже не могли. Много буйволов. Сразу за станицей кладбище с длинными рядами свежих могилок. Огромные бетонные склады со снарядами, с патронами, минами, авиабомбами от нескольких килограмм до тонны и больше весом, надо было в полной темноте переносить в ящиках в вагоны. Фамилия наших хозяев Токаевы. Долбить приходится только ломом и киркой. Достали картошки, немного хлеба, подкрепились. Население исключительно чеченцы. Сколько было прочитано книг, исторических рассказов, связанных с этими, с детства казавшимися чудесными местами!
Учредитель: Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования. «Тамбовский государственный университет имени Г.Р. В издание включены статьи, подготовленные по результатам исследований, выполненных аспирантами, студентами и научными сотрудниками научно-.
В маленькой комнатушке размещается 15—20 человек. А в таком случае, мало того, что погибнешь сам, так еще не будет выполнено боевое задание, и при наступлении пехота и танки понесут большие потери. Каждый день, когда стоит ясная погода, я выхожу на веранду и любуюсь им. Утром я и взвод Верховодова, в количестве всего одиннадцати человек, проснулись в саду села Малая Орловка, но рядом стоявшего нашего обоза не нашли — куда-то уехал ночью. Во дворе одни женщины, люди, видно, неплохие. Сильно устаём. Нет больше сил, ноги подкашиваются, кружится голова.
Узнал, что меня откомандировывают в й батальон помкомвзвода, а Елисея туда же командиром отделения. На политзанятиях политрук всё время нас убеждает, что мы обязательно и с радостью должны отдать свою жизнь в предстоящих боях. Каждые сутки, вернее, за ночь, надо пройти 50—60 километров. Забрав с собой мины, радуясь, что все остались живы, мы направились в свой батальон. Наспех закрываем двери вагонов, стараемся до рассвета отправить поезд на другую сторону Дона.
Купить Лирика капсулы 300 мг телеграм Терек Работать приходится наравне с рядовыми сапёрами. Ведь сколько будет мяса, сколько бессмысленных, ненужных жертв. Большинство выскакивало из вагонов уже во время бомбёжки. Я ему откровенно рассказал, что со мной случилось. Мы стоим пока во втором эшелоне. Убито пять сапёров, многих ранило.
И вот среди этой вечной красоты, воспетой Пушкиным, Лермонтовым их правнукам приходится, напрягая все силы, рыть рвы, окопы, делать доты, чтобы потом встретить в них жёстокого врага, не допустить его дальше, а эти окопы и рвы сделать ему могилой. Каждый двор — настоящая крепость. Я узнал и о папе, маме, Оле, их детях, так как они переписываются с сестрой. Вот уж благодарили её. Год прошёл, и это всё прошло. После продолжительной остановки направили дальше в Армавир. Немец наступает по пятам, движется на машинах, танках. Какие вы ещё маленькие, что с вами будет, какое горе вас ожидает!.. Это отрадно, значит, не иссякли наши силы! Да и пора уже, сколько можно уже быть в тылу. В армию их пока не брали из-за плохого состояния здоровья, и он работает в рабочем батальоне. Руки стали коченеть в ледяной воде, и меня стало тянуть на дно. Встретил ехавшего на лошади комиссара. Как жаль, хотя бы немного пожить такой жизнью, спать на сене в жилой комнате. Лошадей сдали колхозам.
Утром остановились передохнуть. Население — русские и украинцы, которые называют себя «хохлами». Как-то выпивши обнял и поцеловал меня. Свалившись, сразу же засыпаем. Были очень рады этой встрече.
Этот участок фронта становится решающим в обороне Грозного и всего Кавказа. Многих бойцов и командиров отправили в другие части. Немецкие хищники пролетали так низко, но, видно, нас не заметили — ночи были тёмные, строжайше соблюдали светомаскировку. Несветай, километрах в 30 от Ростова. И вот здесь уже три месяца стоит теперь фронт. Остановились на ночлег возле города. На самом перевале облака очутились уже внизу. Выполнить — процентов большого задания становится обычным явлением. Свалившись, сразу же засыпаем. Пробовали, формировали из них целые эскадроны, но они потом все с оружием в руках удирали в горы, нападали на наши заставы и отдельных военных, убивали, а оружие забирали себе. Снова эта проклятая пересылка.
Сегодня в торжественной обстановке принимали воинскую присягу. Вода мягкая, очень приятная на вкус. К вечеру подошли к калмыцкому хутору. К моему счастью, я избавлен от этого, но у меня в штабе тоже много работы. Рассказал, что наш батальон остановился завтракать в роще возле с. Почти все оборачивались ко мне и с упреком и даже злостью смотрели на меня. Во дворе в полдень собирается с полдюжины женщин и подымается рёв. Почти все были рады этому, так как надоело уже болтаться по тылам. Но мне, можно сказать, повезло — меня назначили старшим писарем батальона по строевой части. Нам это известно, чего и спешим, как загнанные зайцы, а вам советую, чтобы больше не отставали от батальона.
Да и пора уже, сколько можно уже быть в тылу. Перед нами была поставлена задача — отправить лошадей и подвод в Ростов и сдать их там в интендантство армии. Сказать, что немцы сильнее нас, лучше вооружены или что мы всё равно разобьём немцев и вернёмся… Всё это было бы неубедительно и не оправдывало отступления. Мне это легко удавалось, меня слушали с вниманием и охотой. Вино замечательное, грузинское, выдержанное. На кладбищах возле некоторых могил стоят высокие деревянные столбы с железными кругами. Вода мягкая, очень приятная на вкус. У неё может быть три взрывателя. Много бочек уже разбито, и вино течёт ручьём. Большинство в батальоне людей с Кавказа, Закавказья, привыкли к теплу и переносят её особенно болезненно. Условия тяжёлые, топить нечем, скученность огромная. Справа тянутся цепи гор, слева — Терек, дальше голая равнина.
Другие тоже нашли мины. Где они — Котя, Сева, моя крошка Юрочка?.. Хотя и трудно потом нагонять, но идти вольно лучше. Обсушиться негде было, и я, сколько было силы, побежал в аул, решив, что только в беге моё спасение от простуды. В городе кругом разрушения, пылают пожары, кругом трупы, без ног, без головы… Стараемся прятаться, где можно, от бомб. Пальцы уже в крови, но я не чувствую боли. Непрерывный шум, крики, жалобное мычание недоенных коров, плач детей, костры, на которых варят пищу, перебранка с до немоготы уставшим начальником переправы из-за очередей на переправу, измождённые, отупелые взгляды уставших, кажется уже безразличных ко всему беженцев — все это производит удручающее впечатление и тяжёлый неизгладимый осадок на душе.
Голодные, утомлённые большими переходами, морально разбитые, движемся к Дону. Собрали в военкомате команду человек Началось летнее наступление немцев. Спасибо только начальнику штаба Фёдору Фёдоровичу, он меня поддерживал. Ильича в селе Беленьком. Сегодня месяц, как мы вышли со станции Семейкино. Я ничего не понимал. Закрепляю предохранитель и этого взрывателя. Артиллерия и миномёты бьют рядом. Видны все его складки, все ущелья, ледники и даже отдельные крупные скалы.]
Сегодня у меня большое горе. Дорога очень интересная, всё время петляли, крутые повороты, подъёмы и спуски. Остановились в одном селе, с тревогой ожидая встретить кого-нибудь из своего батальона. У меня самого остались кожа да кости. Отдохнули днём. Ползём дальше, нервы перенапряжены. Вместе с Рувимским мы решились пойти на хитрость.
